Свой человек

Свой человек

Она была сильной для всех.

Кроме него.

За ее улыбкой он видел печаль. За ее смехом слышал рыдания. За ее бравадой «все решать самой» чувствовал робкие мольбы о помощи. За ее безразличием чувствовал страх быть отвергнутой. Он понимал, когда она действительно шутила, а когда за сарказмом скрывалась боль.

Он до безумия любил ее странности, и лишь он не осуждал, когда она пропускала через себя волны эмоций, тепло искренности, спонтанность, чудачества, что всех других ставило в тупик, что других отталкивало.

Он верил в ее благодарность и не искал за словами лесть и скрытый смысл, корыстный и отвратительный.

Он знал, что она имела в виду, когда говорила с таким страстным выражением лица.

Он один не успокаивал ее, когда она прибегала вся в слезах, получив в очередной раз пощечину от Госпожи Судьбы. Он давал волю потокам ее боли, чтобы это все не сжигало ее изнутри день за днем.

Он один не учил ее жить и понимать «правильно» эту самую жизнь.

С ним одним она не боялась быть слабой и глупенькой. Слабой – потому что с ним одним она не сильная, не желающая соревнований и борьбы. Она покорялась, обретая над ним неведомую власть женственности, хрупкости, и не злоупотребляла этим даром. Глупенькой – потому что рядом с ним одним отключался ум и включалось сердце, забывались мысли и слова; вспоминались погребенные под ворохом разочарований, чувства и надежды. И тогда она затихала в его объятиях.

С ним одним она могла быть и капризной маленькой девочкой, и безбашенным подростком, и юной влюбленной, и доверчивым задушевным другом, даже иногда «своим парнем», и умудренной веками и тысячелетиями женщиной, и, конечно, красавицей. Он один что-то в ней разглядел, расколдовал, вспомнил.

С ним одним улетали со скоростью света минуты, наполненные самым важным смыслом. С ним одним она могла бесконечно долго молчать, слушая легенды безмолвия под стук его сердца.

Его одного она вспоминала в минуты опасности. Ему одному она могла признаться в своих ошибках, промахах, глупостях, в том, что она чувствует, о чем сейчас думает, мечтает, чего ждет, на что надеется, что хочет забыть в это самое мгновение, а что ни за что и никогда. Ему одному она доверяла свою космическую бесконечность, полную загадок и тайн.

С ним одним ей было всегда хорошо и интересно, он один восхищал ее и удивлял день ото дня, событие за событием, достижение за достижением.

С ним одним. Свой человек.

Он был странным для всего мира, для всех. Кроме нее.

В его холодном желании одиночества она могла разглядеть нежность и ранимость. За его молчанием ощущала трепет самых теплых в мире чувств. В его взгляде она наблюдала яростный мир космических битв между быть или не быть, между решениями, действиями и игнорированием.

За его равнодушием скрывалось признание. За циничностью пряталась мечта быть любимым «той самой». Она одна была рядом с ним в его «я так больше не могу», «больше не выдержу», в его «хочу все забыть и уехать», в его «люблю и ненавижу», в его «уходи навсегда и будь со мною рядом».

Она была в его бешеной скорости на его дорогах, дорогах Земли и дорогах Судьбы, и ей одной не было с ним страшно. Хоть в пропасть, хоть на Эверест.

Она была рядом, когда он принимал очередной вызов Испытаний, когда его ожидал безжалостный бой, сулящий потери и поражения. Он не мог проиграть, не мог опустить руки, не мог сдаться. В эти минуты он был неуязвим, непобедим, бессмертен. Ведь за его спиной стояла она.

С ней одной он был всегда прав – по праву мужчины, больше – по праву любимого мужчины.

Она была в его музыке и строках книг, она была в его рассвете и в полуночных раздумьях. Ей одной он доверял свои мечты, она одна верила в него больше, чем он сам.

Она одна могла вновь вдохнуть в него жизнь, и ей одной было дано право видеть и слышать его настоящего, понимать и принимать его любым.

Он был с нею рядом и беспечным ребенком, что любит играть и проказничать, и чудаком, которому могло прийти в голову что и когда угодно; он был и сильным мужчиной, которому подвластен этот мир, и влюбленным, словно в первый и последний раз, страстным, словно пути назад не было, и ранимым, доверяя ей одной свои потери; и умудренным старцем, и верным другом «хоть в три часа ночи» и «я всегда за тебя».

Она одна была с ним в горе и в радости, в бедности и благополучии, в его падениях и взлетах.

С ней одной он был собой.

С ней одной. Свой человек.