Дать голос замершим частям себя

Дать голос замершим частям себя

Есть ли в нас замершие части нас? Те, что являются нашими подавленными событиями, воспоминаниями? То, что мы не хотим вспоминать и поэтому они в нас замерли, затихли, замолчали?

Есть ли в нас то, что так и не было высказано, а мы так хотели? О наших эмоциях, о нашем самочувствии, о наших потребностях и просьбах?

Почему мы это не сказали?

Потому что ждали, что другие каким-то образом догадаются? Побоялись быть эгоистами, страшились чего-то хотеть? Потому что хотели продолжать выглядеть хорошими и удобными? Потому что переживали, что наши слова приведут к ссоре и недопониманию? Потому что, в конце, концов, привыкли понимать других, но не быть понятыми?

И вот эти части нас молчат, хотя всё это должно было привести к выученному уроку: к полученному опыту, к более радостному и более легкому образу жизни, к тому, что бы мы научились общаться и с собой, и с другими, знакомя мир с нами новыми.

Эти замершие части нас молчат и это приводит к тому, что одни и те же ситуации повторяются, они, эти ситуации, кричат нам: скажи, не бойся, скажи, мягче, если переживаешь о возможных конфликтах, скажи «нет», скажи «я устала», скажи «пусть это сделает другой, чья это ответственность».

Для тебя это звучит грубо, ты думаешь — как так можно, — но с тобою можно так поступать? Не замечать, что ты больна и очень устала, хотя могли бы помочь или не требовать сегодня от тебя многого. Не замечать, что привыкли хотеть от тебя дел за двоих, за троих, за четверых. С тобой так можно?

И вот ты живешь с этой замершей «хорошей и удобной» для других частью себя.

Часто болеешь, когда приходят обучающие «нет»-ситуации, чтобы была отговорка, почему тебе сегодня быть хорошей нельзя. Часто хочешь побыть одна, но боишься сознаться, что ты давно устала быть кем-то, кем-то подходящим для чьей-то жизни, быть чьим-то аксессуаром, быть в маске.

Или бросаешься в другую крайность, устав быть «хорошей и удобной».

Становишься в стойку защиты и одновременного нападения. Вызывающе ведёшь себя, иногда грубишь или что-то манифестируешь, чтобы весь мир услышал: со мной так нельзя.

Об этом слышат все, кроме тебя собой. Потому что эта другая крайность — доказать что-то другим, не слыша себя. Ты совсем по-другому могла бы то же самое сказать, не отталкивая окружающих от себя, не разжигая ссоры и неприязнь.

И вот однажды ты всё-таки чувствуешь себя готовой услышать себя.

Ты в доме или где-то еще, где тебе хорошо и спокойно, одна.

Ты прислушиваешься к себе и зовёшь их — замершие части себя: кто ты, голос мой сердечный, мой внутренний голос, голос моей души, кто ты, кто так и не высказался, что ты и как хотел когда-то сказать?

Может быть, это будет часть, которая так хотела поплакать и догоревать свое печальное событие, а в то время ей зажимали рот: будь сильной, поддержи родных. А ты не родная? Не родная для себя?

Может быть, это часть возмущенная, которая хотела бы сказать, что с тобою так нельзя поступать.

Может быть, это часть угасшая, потерянная, обделенная, слабая.

Может быть, это часть кем-то или чем-то напуганная.

И вот ты уже говоришь дрожащим или громким голосом, может быть, даже кричишь или шепчешь со слезами. Может быть, просто слышишь себя уверенную, себя ясно чувствующую, себя собою понятую, себя свободную от того, чтобы быть использованной чьей-то жалостью, обидой, лестью, чьими-то капризами, ожиданиями, жалобами, ультиматумами, чьими-то недовольствами и разочарованиями.

Ты говоришь. Может быть соглашаешься, а может быть, отказываешь. Может быть, твой голос жёсткий и неумолимый, а может быть, ты очень нежна.

Ты говоришь, говоришь, говоришь... По потоку, всё, что накопилось внутри за эти годы, за эти события, за эти встречи…

И понимаешь, что это не всё. Мало, бесконечно мало на этом остановиться. Нужно дать голосу говорить дальше.

О чём? Не о накопленном, ведь ты очистилась. Не о подавленном, ведь ты это высвободила из себя. Не о болезненном, ведь ты исцелилась. Не о сумбурном, ведь ты успокоилась.

Говорить о решениях. Выучить изначальный урок. Чему все те ситуации, события, встречи, эмоции хотели научить?

Говорить о своих потребностях, уважительно и при этом уверенно? Отказывать, не малодушничая, не ввязываясь в чьи-то манипулятивные игры? Соглашаться, не слушая голос сомнений, когда душа хочет благостных перемен? Плакать, когда идут слёзы, не скрывая их, прежде всего, от самой себя? Говорить о своем самочувствии, о болезни ли, об усталости ли без унизительных оправданий, извинений и жалоб?

Твой голос становится другим. В тебе собрались воедино уверенно звучащие, осознанные, полные силы части тебя.

Теперь ты себя слышишь. Услышат ли другие? Это их свобода выбора. Но теперь ты этот выбор дашь. Себе и не только…

С началом новой жизни, дорогая.